Церемония первой стрижки. Чудакарана и шашашу. Частная жизнь и досуг инков Обряд первой стрижки у инков поле
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 392.16 (= 512.156)
Ч.А. Кара-оол
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Д.А. Николаева
ОБРЯД ПЕРВОЙ СТРИЖКИ ВОЛОС В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ТЫВИНЦЕВ
In this article, the author considers the ceremonies of first hair cutting in traditional culture of Tuvinians. Ceremonies of hair cutting, sacral significant of moments.
Изучения обряда первой стрижки волос тывинцев является актуальной проблемой в современной гуманитарной науке, а использование современных методологий позволяют выявить новые аспекты культу-рогенеза и этнической картины мира.
Целью данной работы является анализ семантически значимых моментов обряда стрижки внутриутробных волос в традиционной культуре тывинцев, способствующих переводу ребенка из одной категории (младенец тол) в другую (человек кижи). Следует отметить, что в научной литературе крайне редко встречаются сведения о проведении данного обряда. К самым ранним работам можно отнести записки путешественников конца XIX - начала ХХ вв., посещавшие территорию Тывы, называемую Урянхайским краем, или Сойотией. Так, с конца 1890-х гг. были организованы специальные этнографические экспедиции: в 1897 г. под руководством П.Е. Островских и в 1902 - 1903 гг. под руководством Ф.Я. Кона. Эти события стали важным сдвигом в исследовании традиционной культуры тывинцев. При этом к концу XIX - началу XX вв. изучение Тывы все больше и больше приобретает целенаправленный характер, особенно после установления протектората Российской империи над Тывой в 1914 г. На этом этапе был собран большой объем этнографического материала, характеризующий развитие традиционного тывинского общества, быт, обычаи тывинцев, шаманизм и т.д. (Г.Е. Грумм-Гржимайло, Д. Карутерс и др.). Но упоминаний о проведении обряда первой стрижки волос не имеется. Первые сведения о нем встречаются в трудах С.И. Вайншейна и Л.П. Потапова - представителей советской этнографии. Таким образом, в данной работе, мы, наряду с использованием материалов указанных исследователей, опирались на труды тывинских ученых советского и постсоветского периодов (М.Б. Кенин-Лопсана, К.Б. Солчак, А.К. Кужугет, Г.Н. Курбатского), занимавшихся проблемами традиционной культуры тывин-цев, собственные полевые материалы (ПМА), а в ка-
честве сравнительно-сопоставительного материала -работы Кустовой Ю.Г. (по хакасам) и Батоевой Д.Б. (по бурятам).
Первая стрижка волос «баш кыргыырынын дою» в современном Эрзинском районе (юго-восток Тывы) называлась «таах авах» . В других районах Тывы - «башты хылбыктаары». Обряд проводили, когда ребенку исполнялось 3 года (уш хар). В назначенный день, который согласовывался с шаманом или ламой, в начале лета, родители приезжали с ребенком к бабушке, дедушке (со стороны отца и матери). Если старики жили близко, то их звали к себе. Обязательно приглашали бабку-повитуху, а также родственников и соседей .
Перед процедурой родители подносили повитухе белый платок кадак, чай шай, материю, угощали ее и говорили: «Мы хотим, чтобы вы обрезали волосы нашему ребенку, потому что вы достойный уважаемый человек». Затем подавали ей ножницы (или нож) с привязанным к ручке белым кадаком (такое привязывание называлось хачы актаар) и подводили ребенка . В начале этого торжественного момента повитуха гладила его по головке, три раза слева направо (по солнцу), обводила вокруг нее ножницами (хачы), задевая ими и концом кадака волосы, стригала пучок волос со словами:
«Мен ышкаш узун назынныг
Удаа чыргалдыг болзун!
Будь, как я, долголетним.
Пусть твоя жизнь будет счастливой!»
После обрезания волос она благословляла ребенка, обещала корову. Л. П. Потапов сообщает, что человек, который первым постриг волосы ребенка, дарил ему четыре вида скота (барана или ягненка, козу или козленка, теленка или жеребенка). Остальные кто сколько мог. После этого она вручала ножницы дедушке. Он повторял процедуру, но без кадака,
проговаривая следующее благословение йврээл:
Бажын хылбыктап! Йорээвишаан халбыктадым! Узун назынны, чедиишкиннерни, Уруум сенээ кузедим! Аас-кежиктиг, оорушкулуг болзун! Эки амыдыралдыг болзун! Эш-оору ковей болзун! Когергиже чедир чурттаарын, Ковей ажы-толдуг болурун, Аван ышкаш чазык бол, Аван ышкаш шевер бол, Йорээвишаан хылбыктадым! Ортектиг чажын орнуннга, Белек кылдыр анай болзун!
Обрезая волосы! Благословляя, обрезаю! Долголетию, успехов, Доченьке тебе желаю! Будь счастлива, радостней! Пусть будет хорошая жизнь! Пусть будет много друзей! Живи до седин волос, Желаю много детей, Будь как мама ласковая, Будь как мама мастерицей, Благословляя, обрезал! Места твоих ценных волос, Дарю тебе козленка!
Рассматривая благословение, которое проговаривал дедушка (Кызыльский район), мы видим, что он моделировал на вербальном уровне не только благополучную жизнь, согласно традиционным представлениям, но и личные качества ребенка. После этого старик передавал ножницы бабушке, которая после всех действий и йврээла отдавала ножницы почтенному соседу, повторявшему весь церемониал. Заканчивали стрижку уже родители ребенка.
Обрезание первых волос шло в определенной последовательности. Сначала состригали волосы с левого виска, потом спереди до темени и затем переходили на правый висок. Таким образом, снятие волос шло по ходу солнца слева направо. Следует сказать, что мальчиков и девочек стригли по-разному. Девочкам символически стригли только боковые волосы, заплетали одну косичку (чааш), завязывали ее концы украшением из нитей и бус (боошкун). Считается, что эти накосные украшения боошкун были оберегом. Мальчикам стригли волосы по внешнему кругу, а оставленные на темени заплетали в одну косичку (кежеге) и завязывали ее шнуром или тесьмой. Последние могли быть синего или черного цвета, так как считались благополучными для представителей мужского рода. У тывинцев Овюрского кожууна и у тоджинцев эта прическа сохранялась только три дня, после чего и у мальчика и у девочки волосы обрезали окончательно . Следует сказать, что остальные присутствующие гости могли только дотрагиваться до волос ребенка руками.
Подаренный на обряде скот становился собствен-
ностью ребенка, и с него начиналось формирование его ончу-хоренки, т.е. стада, которое выделяли родители взрослым детям . По тывинскому обычаю после стрижки волос ребенок становится обладателем собственного имущества - ончу. Если собственность ребенка (скот) решили использовать в качестве чиш - запаса на зиму, то обязательно брали разрешение у него с последующим восстановлением копыт животных, т.е. взамен давали другой скот . С.И. Вайнштейн пишет, что приглашенный гость мог дарить ребенку ткань и украшение . Состриженные волосы убирались в узелок или специальный мешочек и припрятывались матерью в специальный сундук или же в подушку, на которой спали родители.
Затем начинался пир дой, где родители оказывали особое уважение всем благословляющим, которые сидели около сундука аптара, на почетном месте дор .
Таким образом, согласно традиционным воззрениям тувинцев, волосы были значимым атрибутом человека. Г.Н. Курбатский пишет, что первые волосы считались дорогостоящими и грешными. К ним нельзя было прикасаться острым предметом. Чтобы они не лезли в глаза, их заплетали в косы. Кроме того, в традиционной культуре волосы ассоциировались с нитью, а также с ее аналогом - пуповиной, которая связывает человека с миром природы. Поэтому вычесанные или выстриженные волосы тщательно сохранялись . Как отмечает О.В. Хухлаева, вновь выросшие волосы, как и зубы, в архаическом сознании связывались с представлениями о жизненной силе. Считалось, что густые пышные волосы свидетельствовали о счастливой судьбе человека, а качество волос отражало сущность человека, некоторые черты его характера. Например, жесткие волосы - сварливый человек, редкие волосы -недобрый .
Согласно мифо-ритуальным воззрениям, любые манипуляции с ними, в сочетании с заговорами, приводят к изменению состояния человека. Церемонии с волосами входили во многие возрастные обряды (например, свадьба). Поэтому они были важной частью цикла обрядов социализации ребенка, призванного верифицировать изменение статуса (неживой / живой) и включение его в группу «женщины и дети». Сходный мотив встречается в традиционной культуре бурят. Так, по материалам Д.Б. Батоевой, следующий этап социализации - переход ребенка из младенческого статуса в статус «детство» - относится с трехлетним возрастом. Завершение периода «младенчества» отмечалось стрижкой утробных волос .
На данном этапе детства общество существенно влияло на семью и ребенка. Он был строго ритуализированным, где основное внимание придавалось «точкам» качественного изменения состояния посвящаемого. Считалось, что если трудные периоды будут пройдены, то в дальнейшем развитие ребенка будет осуществляться нормально .
Кроме того, мы выделяем возраст неофита - 3 го-
да. К.Б. Салчак отмечает: «тывинцы, возможно, предполагали, что к трем годам развитие ума ребенка, его физических и нравственных сил достигает такого уровня, что ему можно внушать мысль о необходимости самостоятельности действий, ознакомить с требованиями общества и особенностями жизни. В этом возрасте закладываются основы понятий чести и долга, добра и зла, товарищества и дружбы . По нашему мнению, именно к этому возрасту ребенок приобретал все признаки «человека»: уже умеет ходить, говорить, кушать, выполнять посильную работу и т. д. Единственным свидетельством принадлежности его к иному миру было наличие внутриутробных волос. Таким образом, «избавляясь от первых, младенческих волос, ребенок отделялся от потустороннего мира и ставился в один ряд с людьми... Только живой человек может заплести косу» .
О том, что данная церемония носит сакральный характер, свидетельствуют следующие моменты. Во-первых, «о дне стрижки волос просили узнать у шамана чарынчы, (тот, кто гадает по бараньей лопатке) или у того, кто гадает по камешкам хуванак. С приходом желтой религии люди стали обращаться и к ламам . Как видим, время проведения обряда связано с началом лета, что символизирует начало расцвета жизненных и плодотворящих сил природы, которые мультиплицируются на нового члена общества. Во-вторых, процедура стрижки носила строго ритуализированный характер и проводилась строго по солнцу. Это символизировало, с одной стороны, окончательное удаление признаков инаковости, а с другой, - стрижка слева направо означала движение ребенка из иного мира в этот. В-третьих, стрижку волос должны были проводить только уважаемые и значимые в традиционном обществе люди: бабка-повитуха, бабушка (кырган-авай), дедушка (кырган-ачай), состоятельный уважаемый и почтенный сосед, у которого год рождения по 12-летнему календарному циклу совпадал с годом рождения малыша, и родители ребенка, но обязательными участниками празднества были также родственники и соседи. В совокупности это маркирует приобщение ребенка к семейно-родственному коллективу. Данный момент подчеркивается наделением обществом ребенка собственностью (скот, подарки), как предметами, так и
вербально через благословения, и то, что локусом для проведения обряда могло быть не только жилище родителей, но соседа, бабушки и дедушки. Следует обратить внимание на то, что именно на этом обряде у детей появляются различные для мальчика и девочки прически и украшения. Таким образом, здесь наблюдаются детали, маркирующие пол ребенка и его социальный статус. Традиционную прическу кежеге носили члены богатых, уважаемых семей, а беднякам предписывалось стричь только чубы чур-бээш.
Таким образом, в традиционной культуре тывин-цев обряд стрижки утробных волос ребенка был связан с важнейшими функциями, призванными окончательно отделить его из мира природы, определить его поло-социальный статус, наделить свойствами и предметами человека этого мира и интегрировать в семейно-родственный коллектив.
Источники и литература
1. Батоева, Д.Б. Семантика родильной обрядности у бурят: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Д.Б. Батоева. -Улан-Удэ, 2000.
2. Вайнштейн, С.И. Загадочная Тува / С.И. Вайн-штейн. - М., 2009.
3. Кенин-Лопсан, М.Б. Традиционная этика тывинцев / М.Б. Кенин-Лопсан. - Кызыл, 1994.
4. Кужугет, А.К. Духовная культура тывинцев: структура и трансформация / А.К. Кужугет. - Кемерово, 2006.
5. Курбатовский, Г.Н. Тывинцы в своем фольклоре: историко-этнографические аспекты тывинского фольклора / Г.Н. Курбатовский. - Кызыл, 2001.
6. Кустова, Ю.Г. Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов / Ю.Г. Кустова. - СПб., 2000.
7. ПМА. 2011. Биче-оол Биче-Уруг Байкараевна, 1929 г/р, Кызыльский район поселок Бяан-Кол.
8. Потапов, Л.П. Очерки народного быта тывинцев / Л.П. Потапов. - М., 1969.
9. Салчак, К.Б. Преемственность тывинских народных традиций воспитания и современной педагогической культуры Тывы: автореф. дис. ... канд. пед. наук / К.Б. Салчак. - Чебоксары; Кызыл, 1974.
10. Хухлаева, О.В. Этнопедагогика: социализация детей и подростков в традиционной культуре / О. В. Хухлаева. -Новосибирск, 2008.
Н.В. Макаров
ОБРАЗОВАНИЕ И ПЕРВЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ШАГИ «СОЮЗА 17 ОКТЯБРЯ» В ОСВЕЩЕНИИ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований («Русский либерализм конца XIX - начала ХХ века в зеркале англо-американской историографии»), проект № 12-01-00074а
В статье анализируется освещение в англо-американской историографии проблем формирования, организационной структуры, идеологии и тактики российской либерально-консервативной партии «Союз 17 октября» (1905 - 1907 гг.)
Цивилизация Инков (1200–1572)
История. Инки производят себя от Бога Солнца, пославшего на Землю своих детей – сына Манко Капака и дочь Мама Окльо. Дети основали город Куско, дали людям религию и законы, обучили мужчин возделывать землю и добывать металлы, а женщин ткать и вести хозяйство. Манко Капак стал первым Инкой – властителем, а Мама Окльо – его супругой. На самом деле инки были небольшим племенем в Перуанских Андах. В XIV в. их правитель Майта Капак завоевал соседние земли. Около 1438 г. сын правителя инков принял верховную власть, а с ней имя Пачакути. В середине XV в. Пачакути подчинил земли вокруг озера Титикака. В следующие 50 лет инки создали огромную империю, простиравшуюся от Колумбии до Чили. В 1498 г. инка Вайна Капак завоевывает южную Колумбию, и империя достигает своих наибольших размеров. В ней жило около 12 млн. человек. Государственным языком был кечуа.
После смерти Вайны Капака в 1527 г. вспыхнула война за престол между его сыновьями – Атауальпой и Уаскаром. Победил Атаульпа, но в борьбу вмешались испанцы. В 1532 г. отряд испанцев (182 человека) во главе с Франциско Писарро встретился с огромным войском Атауальпы в долине Кахамарка. Начались переговоры. Писарро решил заманить Атауальпу в ловушку. Он пригласил Инку в гости, и тот явился в сопровождении 7 тыс. безоружных придворных. Испанцы захватили Атауальпу и перебили почти всю его свиту. Инку заставили распустить войско, и испанцы без сопротивления вступили в Куско. Сначала они правили именем Атауальпы, но затем, взяв с него обманом огромный выкуп золотом, казнили его. Испанцы провозгласили верховным Инкой младшего брата Уаскара Манко Юпанки. Манко вскоре поднял восстание, но не смог отвоевать Куско и в труднодоступном горном районе создал Новоинкское царство (1536). В 1544 г. он был убит испанцами, но Новоинкское царство продолжало существовать. Последний правитель – Тупак Амару I, был казнен испанцами в 1572 г.
Последний Инка Тупак Амару I (1545–1572) в Вилькабамбе. Художник неизвестен. Музей археологии, антропологии и истории Перу. Wikimedia Commons.
Государство и жизнь людей. Инки называли свое государство «Земля четырех частей». Действительно, империя была разделена на четыре суйю – провинции: северную, южную, западную и восточную. Средоточием четырех частей был Куско, расположенный на высоте 3 тыс. м над уровнем моря. Земля империи делилась на три части: поля общин, «земля Солнца», содержащая жрецов, и поля Инки, содержащие чиновников, армию, строителей, Инку и его двор, и фонд вдов, стариков и сирот. Земли «Солнца» и Инки обрабатывались жителями в свободное время, после того как возделаны наделы семей. Этот дополнительный труд назывался манка. Он воспринимался как священный вклад каждого в общее дело.
Каждый человек в государстве инков выполнял отведенную ему роль. Над всеми стоял Сапа Инка – «Единственный Инка», имевший еще титул Интип Чурин – «Сын Солнца». Для подданных Сапа Инка был живым богом, после смерти тело его бальзамировали, а дворец, в котором он умер, становился мавзолеем. Инка женился на своей сестре, тоже божественной, и, кроме того, имел сотни жен второго ранга. Подданные Сапа Инки называли себя «инки», хотя потомственных инков было всего 40 тыс. из 12 млн. населения. Этнические инки составляли столичную аристократию: их назначали на высшие должности, они становились жрецами. Аристократов Куско было легко узнать по огромным золотым дискам в ушах. Испанцы называли их «ушастые» – орехоны, от ореха - «ухо». К аристократии второго ранга относились вожди покоренных народов. Они назывались курака. Статус курака был наследственным. Прочие подданные в подавляющем большинстве были крестьяне-общинники.
В повседневной жизни крестьянин имел дело со своей общиной – айлью. В состав айлью входило несколько семей, связанные родством по мужской линии, жившие рядом друг с другом и занимавшиеся совместным трудом. В большом поселке могло быть несколько айлью, каждая была отгорожена от соседей стеной. После женитьбы крестьянин получал из общинной земли надел – тупу, достаточный, чтобы прокормить себя и жену. Размер участка зависел от плодородия почвы, и увеличивался после появления детей. Если рождался мальчик, отец получал еще один надел, если девочка – половину надела. Как владелец тупу, женатый мужчина становился пурехом, главой платящей налоги семьи. В айлью все делалось сообща. Мужчины вместе строили дома для молодоженов, а когда одного из них призывали отбывать трудовую повинность или служить в армии, то оставшиеся обрабатывали его надел. Во время весеннего сева мужчины и женщины работали рядом, распевая гимны. Мужчины, выстроившись в ряд, вскапывали землю с помощью ножного плуга – длинной палки с подножкой над бронзовым наконечником. За ними следовал ряд женщин, разбивавших комья мотыгами с бронзовыми налопатниками.
В инкском обществе трудились все, даже беременные женщины. Лишь на поздних сроках беременности им разрешалось не выходить в поле. Дети помогали взрослым. Около двух третей продуктов крестьянского труда поступало в виде налогов в пользу государства и жрецов. Кроме того, мужчины выполняли общественные работы – мита, например, строили дороги, и служили пять лет в армии. Никто не мог без разрешения начальства покинуть место, где жил, или сменить профессию. Заставляя всех трудиться, инки учитывали физические возможности человека. Больные и немощные получали еду и одежду с государственных складов. Им поручались задания, которые были посильны. Но не допускалось, чтобы немощные отвлекали здоровых от труда. Инвалид, имел право создать семью только с другим инвалидом. По достижении пятидесяти лет крестьян освобождали от трудовой повинности (миты) и налогообложения. Им предписывалось выполнять задания, не требовавшие больших усилий: собирать хворост, присматривать за детьми, готовить пищу, гнать чичу, плести веревки и канаты.
Уровень жизни общинников был почти одинаков. Не было голодных и нищих. Кто не мог работать, обеспечивался государством. Хотя инки не щадили в работе подданных, они заставляли их принимать участие в государственных и религиозных празднествах. Праздники разнообразили и в какой-то мере облегчали монотонную жизнь. Ведь жизнь людей была строго регламентирована. Государство указывало, где жить, какие растения выращивать на своем участке, как одеваться и даже с кем заключать браки. Предписания люди получали от ими же выбранных руководителей. Низовая организация общества строилась по пятидесятиричной системе: 5, 10, 50 и 100 семей. Во главе каждого звена стоял руководитель, ежегодно переизбиравшийся. В подразделениях регулярно проводили собрания (с участием женщин), где обсуждались текущие дела. Следующие уровни организации – до 40 000 семей, возглавляли чиновники.
Материальная культура. Основным занятием индейцев нагорий Анд и прибрежной равнины было земледелие, дополняемое разведением лам и там, где были условия, рыболовством. В земледелии инки добились замечательных успехов. Они покрыли склоны гор террасами, сделав их пригодными для земледелия. Сегодня в Перу благодаря инкским террасам обрабатывается 2,5 млн. га земли. Террасы имеют 1,5–4 м в высоту, а ширина и длина зависят от покатости склона. Стены террас сделаны из каменных блоков, а внутри лежит слой булыжника, чтобы обеспечить дренаж. На булыжники насыпали землю, принесенную из долин. Почву удобряли навозом лам. На побережье для удобрения использовали гуано (птичий помет). Широко применялось искусственное орошение. Крестьяне выращивали 220 видов картофеля, киноа, кукурузу, фасоль, красный перец, тыкву, бататы, маниок, авокадо, арахис, хлопок и коку.
Огромным подспорьем в жизни крестьян было разведение альпак и лам. Альпак ценили из-за шерсти. Она гораздо легче и теплее овечьей, более тонкая и не загрязняется. Из шерсти альпаки ткали тонкие ткани. Шерсть ламы грубее; из нее ткали толстые ткани. Ламы крупнее альпак и использовались как вьючные животные. Педро де Сьеса де Леон, живший в Перу с 1547 по 1550 г., отмечает, что индейцы пахали на ламах: «Особенно доставляет удовольствие видеть в Кольяо, как индейцы выходят со своими плугами на этих ламах, а к вечеру видеть, как они возвращаются домой нагруженные дровами». Навоз лам служил удобрением в Андах, а мясо молодых животных (до трех лет) отличается хорошим вкусом. У старых животных оно приобретает горький привкус. Впрочем, есть мясо лам (самцов) разрешали лишь знати; простые индейцы разводили на мясо морских свинок и собак. На побережье разводили мускусных уток.
Рыболовство процветало на побережье Тихого океана и на озере Титикака. Охота – с соколами и собаками, была любимым занятием членов императорской семьи и знати. Простым людям разрешали охотиться, но с разрешения. Охотились на оленей, гуанако и птиц. После охоты мясо разрезали на полоски и высушивали на солнце. Индейцы Перу занимались промыслами: ткали ткани, выделывали глиняную и деревянную посуду, обрабатывали металлы (но не знали железа), изготовляли ювелирные изделия. Особенно больших успехов они достигли в обработке камня и в прокладке дорог. Из гранита, используя каменные молотки и бронзовые ломы, изготовляли блоки, которые идеально подгоняли друг к другу. Инки не знали цемента, но возведенные ими строения стоят века. В империи Инков была создана сеть великолепных дорог, мощенных камнем и обрамленных барьером. Там, где путь пересекали реки, были навешены канатные мосты. Вдоль дорог через каждые 25 км располагались постоялые дворы, а через каждые 2 км – почтовые посты.
Интеллектуальные достижения. Инки превзошли народы Мезоамерики по уровню металлургии, дорожному строительству, размаху ирригации и террасного земледелия, приручению лам, но не в развитии духовной культуры. По всей видимости, у них не было письменности. Система кипу - веревочек разного цвета с узелками, несомненно, удобна для хранения статистических данных, но мало пригодна для передачи сложных значений и, тем более, для создания литературных произведений. В знаниях математики и астрономии, весьма продвинутых, инки все же уступали майя. Значительные успехи были в медицине. Жрецы умели лечить переломы, ампутировать конечности, обрабатывать раны и удалять зубы. Они успешно проводили переливание крови (у индейцев Перу одна группа крови). Для лечения болезней применяли лекарственные растения, в том числе, кору хинного дерева. В результате, у инков была значительная продолжительность жизни.
Жилье и одежда. Жилища в деревнях были глинобитные, на побережье из кирпича и только у людей высокого положения из камня. Члены айлью строили для молодоженов небольшой дом, куда они въезжали после свадьбы. Крышу покрывали жесткой травой ичу. Вход был низким, и завешивался циновкой или шкурой. Окон не делали. Жилище иногда было разделено перегородкой на две комнаты. Мебели не было. Спали на сложенных вдвое шкурах лам – одна половина служила матрасом, другая покрывалом. Одежду развешивали на деревянных перекрытиях или складывали в глиняные горшки. Женщины хранили свои хозяйство в корзинах. В стенных нишах лежали ножи, ложки, украшения и идолы. Очаг был переносной, сделанный из глины. В крестьянском доме было темно, и стоял удушливый запах мочи, навоза и дыма. Стены покрывал слой копоти и грязи. Семья находилась в жилище лишь ночью и в дождливые дни. Обстановку не улучшали везде снующие морские свинки; их помет покрывал пол, источая невероятную вонь. На животных было множество блох и клещей; они распространялись по всему жилищу. К блохам добавлялись вши, и люди постоянно чесались. Большую часть времени члены семьи проводили во дворе, общим для пяти или шести семей, составлявших айлью. Двор был огорожен каменной стеной.
В городах дома строили из камня, иногда в два и даже в три этажа. Подняться вверх можно было внутри по веревочной лестнице или по каменной лестнице, расположенной снаружи. Дом мог иметь окно со стороны фронтона. Окно без слюды и тем более стекла. Самым большим городом был Куско – столица империи. В городе жило 40 тыс. человек, а в пригородах еще около 200 тыс. В центре Куско находилась площадь, где проводились празднества. Здесь же располагался императорский айлью с дворцами и священный Храм Солнца. В центре было более 25 тыс. домов, окрашенных в яркие цвета, украшенных мрамором и яшмой, золотыми дверными и оконными рамами. Качество строений понижалось по мере удаления от центра: за каменными дворцами следовали глинобитные хижины. Общий план города напоминал шахматную доску. Мощеные и узкие улочки пересекались под прямым углом. Посередине каждой улочки проходила сточная канава. В Куско были канализация и водопровод. Престиж города был настолько высок, что индеец, шедший в столицу, уступал дорогу индейцу, идущему из Куско.
Одежду простого народа определял и строгие правила. В день свадьбы жених и невеста получали из общественных хранилищ по два костюма из шерсти ламы: один для работы, другой – для праздников. Их носили, пока не снашивали. Покрой и расцветка были одинаковыми у мужчин и женщин. Мужчины надевали короткие штаны до колен, белую рубаху без рукавов и коричневую накидку, набрасываемую на плечи и завязанную узлом на груди. Женщины – длинные шерстяные платья, которые надевали через голову и стягивали в талии широким украшенным поясом, и серую накидку, закрепленную на груди булавкой. Крестьяне ходили босые или обувались в сандалии. Подошву изготовляли из шкуры ламы и делали короче ступни, чтобы при ходьбе по склонам цепляться пальцами за неровности почвы. Ярко раскрашенный шнур прикреплялся к носку сандалии и завязывался вокруг икры. На голове носили повязки и шапки. Запрещалось что-либо менять в одежде без разрешения начальства. Жители Анд круглый год ходили с обнаженными руками и ногами, хотя воздух нагорья часто холодный, а временами просто ледяной. Одежда аристократов отличалась от одежды простого народа не покроем, а качеством. Ткани изготовляли из мягчайшей шерсти альпаки и викуньи (дикая разновидность альпаки) и украшали разноцветной вышивкой и золотыми инкрустациями.
Они не изменились со времен инков. Женщина кечуа с дочкой и ламами. Провинция Куско. Перу. Автор передал в общественное пользование без указания имени. Женщина кечуа с дочкой и ламами. Wikimedia Commons.
Многие народы Перу издревле деформировали черепа. Инки переняли этот обычай. Больше того, они не доверяли племенам, избегающим деформацию черепа. Инки стремились сделать череп вытянутым и длинным. Для этого мать привязывала ребенка к колыбели и укрепляла деревянные планки на лбу и затылке, стягивая их веревкой. В других случаях голову ребенка привязывали к деревянному концу колыбели или накладывали круговую повязку. Мать стягивала голову понемногу каждый день, пока к трем – четырем жизни ребенка не добивалась нужной формы. Выделено шесть типов деформации. Есть уплощенные головы типа змеиных, некоторые выглядят как сахарные головки, другие растянуты вверх или в ширину. Причины традиции, известной у многих народов Америки (тех же майя) не вполне ясны. Возможно, задачей было добиться определенных свойств личности. По утверждению Гарсиласо де ла Вега – Инки по матери, Верховный Инка использовал эту процедуру, чтобы сделать подданных законопослушными. Однако самые удлиненные черепа имели жрецы – носители интеллекта.
Короткая стрижка, наряду с золотыми дисками в ушах, была привилегией знати, потомственных инков. Инки не знали ножниц, и срезание волос накоротко каменным ножом было мучительно, хотя и почетно. Верховный Инка носил на голове плетеную тесьму из толстых разноцветных нитей. Остальные знатные инки носили тесьму черного цвета. В каждой провинции была своя, обязательная для ее жителей прическа. Касалось это знати. У одних лоб был пострижен, а по вискам спускались косы, у других косы спускались до середины уха, у третьих косы были еще короче. Крестьяне кечуа и аймар? стригли волосы лишь на висках или не стригли вовсе. Индианки носили длинные волосы с пробором посередине. В некоторых районах волосы заплетали в косы, а во время траура коротко стригли. Расческой служил ряд шипов, зажатых между двумя деревянными пластинками. Мыли волосы в воде с добавлением коры, бобов и трав, чтобы сделать их «черными как смоль». Императрица и придворные дамы выщипывали себе брови и румянились киноварью либо соком красных ягод.
Питание. Крестьяне ели дважды в день. Основными продуктами были кукуруза, киноа и картофель, дополняемые бобами и овощами. Кукурузу и киноа мололи на камне; муку хранили в глиняных горшках. Картошку заготовляли в виде чуньо, выставляя попеременно на солнце днем и на мороз ночью, пока она полностью не высыхала. Подобным образом запасали другие корнеплоды. Чуньо употребляли в виде каши, размолов и смешав с водой, солью и перцем. Кукурузу и киноа добавляли в суп вместе с овощами и травами. Бобы ели вареные, жареные, с приправой из соли и перца. Тыкву и овощи тушили. Для приправ использовали свежие и высушенные травы. Мяса крестьяне ели мало. Есть лам им не разрешали, и основным источником мяса были морские свинки (и остаются по сей день). Скудный мясной рацион крестьяне дополняли охотой (с разрешения начальства). Мясо убитых животных резали на полосы, солили и сушили. Этот продукт назывался чарки. Крестьяне ловили и ели птиц, лягушек, улиток, червей, насекомых и там, где была возможность, рыбу и морепродукты. В лучшем положении находились жители побережья и племя уру на озере Титикака. Выловленная ими рыба служила предметом обмена с жителями других районов.
Жареные морские свинки. Одно из любимых блюд в Перу, Боливии и Эквадоре. 2007.
Питание знати было несравненно разнообразнее. В отличие от крестьян, они ели мясо молодых лам (не старше трех лет) и викуний (не старше двух лет), охотились, не спрашивая на то разрешения, и получали фрукты из тропических долин. Роскошен был стол Инки и его семьи. Курьеры бегом, сменяясь каждые два километра, доставляли в Куско продукты из различных провинций: диких уток и куропаток из пуны, грибы и лягушек с озера Чинчайкоча в Эквадоре, рыб и моллюсков с тихоокеанского побережья. Несмотря на расстояния, продукты поступали ко двору свежими. Инка ел три раза в день. Он сидел на деревянном стуле, покрытом шерстяным одеялом, и указывал, какое из расставленных на подстилках блюд он предпочитает. Одна из женщин его окружения подавала выбранное блюдо на тарелке из золота или серебра и держала тарелку в руках, пока Инка ел. Все, к чему прикасался Инка, все остатки пищи, собирали и сжигали, а золу развеивали по ветру.
Популярным напитком, доступным всем сословиям, было пиво – чича. Чичу изготовляли старики и старухи. Они жевали кукурузные зерна и выплевывали в глиняный сосуд. Слюна запускала процесс ферментации. Затем жижу заливали водой, и сосуд закапывали в землю, чтобы сохранить тепло. Крепкие алкогольные напитки были у инков запрещены, а для простого люда под запретом была даже кока. Листья коки, содержащие кокаин, в Перу использовали для жевания и в медицинских целях задолго до появления империи инков. Жевание коки дает почти такой же эффект как прием кокаина внутрь. Листья жевали вместе с шариком извести, способствующей реализации их алкалоидных свойств. Инка разрешал употребление коки в основном знати и жрецам. Часто он сам их одаривал. Простые люди могли жевать коку лишь с особого разрешения. Юные аристократы во время церемонии посвящения соревновались в беге, а знатные девы подносили им коку и чичу для поощрения быстроты ног. Нередко Инка угощал кокой вождей покоренных племен. Одежда знатного инка имела карман, известный как чуспа, чтобы носить с собой листья. Коку дозволялось жевать воинам и гонцам. Жуя коку, они могли быстро преодолевать огромные расстояния. Кока была эмблемой мальчиков, знаком силы и выносливости. Инки также использовали настой из дурмана для введения колдунов в транс или добавляли его в чичу как средство сладострастия и любви.
По мнению ученых, питание крестьян у инков было недостаточным по калорийности. Если сегодня крестьянин-индеец получает 3400 кал. ежедневно, то во времена инков он получал 2000 кал. Крестьяне также недополучали животный белок; этот недостаток компенсировало употребление в пищу бобов и рыбы. Следует заметить, что у инков не было каннибализма, хотя жрецы регулярно приносили человеческие жертвоприношения (чаще девушек) богу Солнца. Недостатка в витаминах у крестьян не было: А, В и С имеются в кукурузе, А, В, В2 и С – в картофеле. Кальций и железо давали киноа и съедобная глина, используемая для приправы. У индейцев прекрасные зубы, и во времена инков было немало людей, доживавших до 80 – 100 лет.
Брак и семейная жизнь. Хотя моногамия у крестьян не была установлена законом, она существовала на деле, ведь каждый крестьянин получал надел, достаточной лишь для того, чтобы прокормить двух человек. Браки для земледельческого общества были поздние: жениху около 25 лет, невесте около 20. Заключению брака предшествовал испытательный период – сервинакуй, когда пара вела совместную жизнь в течение какого-то времени: от нескольких дней до нескольких лет. По этому поводу их родители заключали договор. Испытательный срок давал юноше и девушке возможность оценить друг друга как супругов. Если совместная жизнь не складывалась, девушка возвращалась к родителям, не теряя уважения в общине. Если за это время у нее рождался ребенок, он оставался с матерью. Аборт у инков карался смертной казнью матери и всех сопричастных к преступлению. Сервинакуй ни в коем случае не является внебрачным сожительством. Получить приглашение на испытательное супружество и по сей день лестно для девушки.
В империи инков брак общинников был делом государственным. Ответственный чиновник прибывал в район в указанный срок и приказывал юношам и девушкам встать в две шеренги лицом к лицу. Он спрашивал, кто уже договорился о свадьбе, и прошли ли они испытательный срок. Обычно к его приезду вопрос для большинства был решен. Но были и одинокие юноши. Чиновник приглашал каждого из них по рангу положения в общине и предлагал выбрать невесту. Если юноша сомневался, чиновник выбирал ему девушку сам. Никто не имел права уклониться от брака. Вступив в брак, молодожены получали одежды с государственных складов и надел земли. Свадебные церемонии определялись местными обычаями. Иногда муж должен был торжественно надеть сандалию на правую ногу жены, как это делал Инка. Обычно старики напоминали молодоженам об обязанностях, и семьи обменивались подарками. На свадьбе чича лилась рекой, и многие напивались. Официально заключенный брак считался нерасторжимым. Единственный повод для развода – бездетность женщины. Измена и изнасилование карались смертью, но насильник мог сохранить жизнь, если женился на пострадавшей.
У знатных инков могло быть несколько жен, но не так много, как у Верховного Инки. Их число зависело от положения. Женщины считались собственностью и могли передаваться по праву наследования. Если Инка дарил вождю племени жену, она становилась его главной женой. Принцесса императорской крови не могла стать женой или наложницей человека более низкого ранга. Сыновья из знатных семей получали образование в школах Куско. Во время учебы о них заботились опытные женщины, часто вдовы, которые давали им и сексуальное образование. Девочки из знатных домов в возрасте 8 лет поступали в «дома избранных женщин», где опытные матроны готовили их к выполнению обязанностей будущих жен. Вместе с ними учились простые девушки, отобранные чиновниками по всей империи за красоту. В «домах избранных женщин» были также служанки, чья работа заключалась в обслуживании знатных девушек, изготовлении одежд для Инки, обработке его земель и уходе за выбранными для жертвоприношений ламами.
По достижении 18 лет девушек, связанных родством с Инкой, собирали на встречу с Верховным Инкой и молодыми людьми благородных кровей в возрасте 23 года и старше. Среди аристократической молодежи практиковался свободный выбор при условии одинаковой знатности. Церемония напоминала свадебный обряд Инки. Жених надевал сандалии на ноги выбранной им невесты и предлагал свои подарки. То же самое проделывала его мать. Верховный Инка или другое высокопоставленное лицо соединяли руки новобрачных. Затем следовали жертвоприношения, танцы и пиры. Особое место занимали «девственницы Солнца» – девушки из высшей аристократии, посвятившие себя служению богу Солнца. Жилище девственниц Солнца в Куско было недоступно для посторонних. Девы готовили еду и питье для Солнца, с которым были обручены, ткали для него одежды и строго блюли целомудрие. Если бы его нарушили, их по закону следовало похоронить заживо, виноватого мужчину повесить, а его айлью и селение уничтожить. Однако до прихода испанцев никто никогда не покушался на жен Солнца.
Были и другие дома в разных местах Перу, устроенные по подобию дома девственниц Солнца в Куско. Туда принимали девушек из хороших семей, но с примесью инородной крови; допускали туда в виде великой милости и дочерей племенных вождей – кураков, а также девушек простого звания, отобранных за исключительную красоту. Они сохраняли свою девственность так же строго, как и жены Солнца. Только Инка имел право к ним входить. Девы Солнца считались его невестами. Из них он выбирал наложниц или отдавал приближенным в жены в знак особого расположения. За прелюбодеяние с невестами Инки следовало такое же наказание, как за прелюбодеяние с девственницами Солнца. И такое случилось, когда испанцы захватили в плен Атауальпу.
Сексуальные традиции инков. В империи инков жили сотни народов и племен с самыми разными сексуальными обычаями. Гарсиласо де ла Вега – сын конкистадора и принцессы из рода Инков, не жалел черных красок в описании дикости покоренных инками народов:
«В остальных обычаях, таких как брак и сожительство индейцы того язычества были не лучше, чем в одежде и в еде, потому что многие племена соединялись для сожительства, словно звери, … а другие женились по своей прихоти, не считаясь с тем, что это были их сестры, дочери и даже матери. У других народов соблюдалось исключение только лишь в отношении матерей; в других провинциях считалось дозволенным и даже достойным похвалы, если девушки вели себя как можно более безнравственно и беспутно,… так как среди них они наиболее высоко ценились; … а о честных девушках говорили, что их никто не хотел из-за их слабости. В других провинциях были противоположные обычаи, ибо матери охраняли там дочерей с огромной тщательностью, а когда решался вопрос об их замужестве, их выводили и на виду у всех и в присутствии родственников, … своими собственными руками лишали их целомудрия, предъявляя всем доказательство их хорошего поведения. В других провинциях девственницу, которая должна была выходить замуж, лишали целомудрия самые близкие родственники жениха и его самые большие друзья…».
Следует заметить, что добрачная половая свобода и даже ее поощрение была свойственна не только «диким» племенам, но крестьянам кечуа и аймар?, составлявших основу государства инков. Речь здесь идет не об испытательном супружестве – сервинакуе, а о легкости установления половых связей в добрачный период. Девственность не ценилась (и не ценится) крестьянами Анд. Вступая в связь с мужчинами, девушка доказывала свою желанность, и ее престиж повышался. Иезуит Бернабе Кобо, хорошо знавший крестьян Перу и Боливии начала XVII в., писал, что «девственность рассматривалась как недостаток женщины, а индейцы считали, что девственницей остается та, которая не смогла никого заставить себя полюбить». Доходило до того, что во время ссоры муж упрекал жену в том, что у нее до свадьбы не было любовников.
Все менялось после заключения брака. Супружеская измена каралась смертью, что должно было обеспечивать устойчивость крестьянской семьи как трудовой ячейки государства. В то же время не было ограничений на формы сексуальных контактов, включая анальный гетеросексуальный секс. И все же у замужних крестьянок были соперницы: ими были не женщины и даже не мужчины (гомосексуализм тоже карался смертью), а …ламы. Альпаки и ламы – женственные, покрытые мягкой шестью, с большими выразительными глазами, сексуально привлекали индейцев Перу и Боливии. До 6 % расписной керамики древнего Перу, найденной археологами, содержит сцены зоофилии. В государстве инков холостяки не имели права держать дома альпак, а крестьянам запрещали выпасать лам, если их не сопровождали женщины. Некоторые ученые, в том числе, советский эпидемиолог Л.В. Громашевский, высказывали предположение, что сифилис произошел от полового спирохетоза лам и в результате скотоложства перешел к местным жителям. Уже как болезнь человека, сифилис попал к индейцам Гаити: от них в 1492 г. заразились матросы Колумба.
Ограничения, существовавшие для крестьян, не распространялись на состоятельных мужчин. У них, кроме жены, могли быть наложницы или младшие жены. Молодежь, могла также развлечься с проститутками. Их называли пампай-руна, что означает «женщина с площади» или «женщина, живущая в поле». Инки разрешали проституцию, но запрещали пампай-руна жить в селениях, и они жили в поле, каждая в своей хижине. Гарсиласо де ла Вега отмечает, что «мужчины обращались с ними с огромнейшим пренебрежением. Женщины не разговаривали с ними под страхом самим заполучить это же имя и подвергнуться публичному острижению волос и признанию бесчестными, и от них откажутся мужья, если они были замужние. Их не звали по их именам, а [только] пампай-рунами».
Гомосексуализм был запрещен в государстве инков и карался смертью. Тем не менее, во многих местах империи были устойчивые гомосексуальные традиции. Педро де Сьеса де Леон пишет о «содомии» в прибрежной зоне Перу: «расскажу здесь о великом зле дьявола, а именно, что в нескольких местах этого великого королевства Перу, в особенности в нескольких селениях поблизости от Пуэрто-Вьехо, и острова Пуна, люди совершают гнусный содомский грех, но не в других [краях]». Инки признавали третий пол человека. У них были жрецы, давшие обет безбрачия и носившие женские одеяния. Жрецы допускали ритуальный гомосексуализм. Испанцы видели в этом происки дьявола. Педро де Сьеса приводит сообщение отца Доминго де Санкто Томаса из Куско:
«Действительно, что в основном среди горцев и Юнгов дьявол насадил этот грех под видом святости. И то, что при каждом храме … имеется один или два, или больше человек … Они с детства ходят в женских одеяниях, и говорят, как женщины, и поведением и одеждой, и во всем остальном подражают женщинам. С ними, под видом святости и веры, они устраивают празднества и особые дни, пользуясь их плотскими и развратными услугами, особенно правители и знать. Я знаю об этом, поскольку покарал двоих: одного индейца-горца, находившегося для этой цели в храме, ими называемом Вака, в провинции Кончукос, …а другой был в провинции Чинча, индеец Его Величества. Сказал им о гнусности, совершенной ими, и … их безобразном грехе, на что они мне ответили, что они не виноваты в том, поскольку с детства их туда поставили их касики, дабы совершать с ними этот мерзкий и гнусный грех, и для того, чтобы быть священниками и хранителями храмов ихних индейцев. Таким образом, от них я узнал, что дьявол … внушал им, что такой грех был особым видом святости и набожности».
Из книги История Крестовых походов автора Мишо Жозеф-Франсуа1200 г. Среди новых крестоносцев оказались Тибо, граф Шампанский и Луи, граф Блуа и Шартра, – оба родственники французского и английского королевских домов. Отец Тибо некогда сопутствовал Людовику VII во Втором крестовом походе, а старший брат был королем Иерусалимским;
Из книги Французская волчица - королева Англии. Изабелла автора Уир Элисон1200 Calendar of Plea and Memoranda Rolls.
Из книги Карфаген должен быть разрушен автора Майлз Ричард1200 Scheid & Svenbro 1985, 334–338; Cicero Nat. Gods 2.61. О возможном влиянии идей Тимея на Катона см.: Astin 1978,
Галин Василий Васильевич
1200 «Interview with Hayek». Gold and Silver Newsletter. Newport Beach, Calif.: Money International, June 1975. Доклад Хайека появился в Monatsberichte des Osterreichischen Institutes f?r Konjunkturforschung (1929). (Hayek F. Prices and Production. 1st ed. London: George Routledge & Sons, 1931. P. xii.) (Скоузен М…, с
Из книги Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945 автора Кенен Герд1200 Hoffmansthal H., von. Aufzeichnungen (1923). S. 273. Цит. по: Schl?gel K. An der «porta orientis». S.
Из книги Революційна доба в Україні (1917–1920 роки): логіка пізнання, історичні постаті, ключові епізоди автора Солдатенко Валерій Федорович1200 30 См.: Нариси з історії дипломатії України. - К., 2001. - С. 322; Солдатенко В. Ф. Українська революція й пошук зовнішньополітичних орієнтацій УНР // Україна дипломатична. Науковий щорічник. Вип. ІІІ. - К., 2003. - С.
Ученые Университета Бредфорда (University of Bradford) провели химический анализ волос четырех детских мумий, найденных в Андах. Убитым детям было от шести до пятнадцати лет, их мумии очень хорошо сохранились, поскольку были по сути заморожены в высокогорных пещерах, и проведенные анализы позволяют установить многое о жертвах. Как известно, инки не стригли волосы детям, поэтому каждый волос жертв длиной примерно 25 см хранит информацию о питании и образе их жизни.
В частности было обнаружено, что «дорога к смерти» для детей была достаточно долгой. В случае с одной из мумий, которая принадлежала 15-летней девочке, её начали готовить к жертвоприношению примерно за год до того, как произошло ритуальное убийство. Данные анализа волос показывают, что в детстве ребенок питался в основном овощами и злаками, характерными для рациона крестьян. Однако примерно за 12 месяцев о смерти диета была резко изменена, и девочку в основном начали кормить мясом и более дорогим маисом. Это показывало «повышение» статуса ребенка, которого выбрали в качестве жертвоприношения богам, подчеркивает Эндрю Уилсон (Andrew Wilson), археолог университета Бредфорда.
Как именно были убиты дети, археологи затрудняются ответить. Известно лишь, что по крайней мере одной из жертв размозжили голову. Как предполагает археолог Тимоти Тейлор (Timothy Taylor), по всей видимости жертв приводили на ритуальное место убийства, опаивали снотворным и затем убивали.
О том, что инки практиковали человеческие жертвоприношения, свидетельствуют различные изображения обнаженных жертв со связанными за спиной руками и фигур с ножом в одной руке и отрезанной головой в другой. Чаще всего в жертву приносили пленников, захваченных во время войн и набегов. Однако особо доверенными посланниками к богам-предкам могли стать и специально отобранные, красивые дети - лишенные физических недостатков и не достигшие половой зрелости. Именно такие мумии и были обнаружены в Андах. Обычная практика была оставлять жертву-ребенка в святилищах высокогорных районов на высоте около 6 тысяч метров. Эти жертвоприношения, которые назывались «восхождение в небесную мерзлоту», имели общеимперское значение и приурочивались к декабрьскому солнцестоянию.
Достигнув высокогорного святилища, жрецы либо убивали жертву ударом в затылок, либо помещали её в склеп живой, пока она ещё находилась под воздействием наркотических средств.
Напомним, что государство инков возникло, видимо, в XII веке, его расцвет пришелся на XV век. Именно тогда, окончательно раздавив закоренелых врагов-соседей, чанков, оно, собственно, и превратилось в империю. Единство её сохранялось вплоть до конца правления Инки Уайна Kапака. После его смерти наследники Уаскар и Атауальпа стали враждовать между собой и разделили государство, тем самым ослабив его. Этим и воспользовались конкистадоры, прибывшие во главе с Франсиско Писарро в «ставку» Атауальпы в Кахамарке, на севере Перу, 16 ноября 1532 года. Используя эффект внезапности и явное превосходство в вооружении, испанец взял Инку в плен и, предварительно насильственно окрестив, удушил его. Борьба конкистадоров с инками окончательно завершилась четыре десятилетия спустя, в 1572-м, когда на главной площади Куско был казнен последний инка, Тупак Амару.
На протяжении всей истории человечества у людей появлялось множество различных ритуалов. Некоторые были связаны с праздниками, другие с надеждами на хороший урожай, а третьи с гаданием. Но у некоторых народов существовали и довольно жуткие ритуалы, связанные с попытками вызвать демонов и с человеческими жертвоприношениями.
1. Жертвенный ритуал кхондов
В 1840 - х годах майор Макферсон жил среди племени кхондов в индийском штате Орисса и изучал их обычаи. В течение следующих нескольких десятилетий он задокументировал некоторые верования и практики кхондов, которые оказались шокирующими для людей во всем мире. К примеру, это были убийства новорожденных девочек, чтобы предотвратить их взросление и превращение в ведьм. Он также описал жертвенный ритуал богу-творцу под названием Бура Пенну, который проводили, чтобы обеспечить обильные урожаи и отвадить злые силы от деревень. Жертв похищали из других деревень или же это были "наследственные жертвы", рожденные в семьях, определенных для этого за многие годы до того.
Сам ритуал длился где-то от трех до пяти дней и начинался с бритья головы жертвы. Затеи жертва принимала ванную, одевала новую одежду и ее привязывали к столбу, покрывая гирляндами цветов, маслом и красной краской. Перед финальным умерщвлением жертве давали молоко, после чего ее убивали и разрезали на куски, затем закапываемые в полях, которые было необходимо благословить.
2. Обряды посвящения элевсинских мистерий
Элевсинские мистерии - традиции, которые существовали в течение примерно 2000 лет, исчезли примерно в 500 г. н.э. В центр этого культа был положен миф о Персефоне, которую похитил Аид, и которая была вынуждена проводить несколько месяцев каждый год с Аидом в подземном царстве. Элевсинские мистерии по сути были отражением возвращения Персефоны из подземного царства, по аналогии с тем, как ежегодно весной расцветают растения. Это был символ воскрешения из мертвых.
Единственным требованием для вступления в культ было знание греческого языка и то, что человек никогда не совершал убийство. Участвовать в мистериях могли даже женщины и рабы. Большая часть этих знаний была утрачена, но сегодня известно, что церемония посвящения проходила в сентябре. Когда посвященные достигали конца своего долгого пути из Афин в Элевсин, им давали галлюциногенный напиток под названием кикеон из ячменя и мяты болотной.
3. Жертвоприношения ацтеков Тескатлипоке
Ацтеки были широко известны своими человеческими жертвоприношениями, но многое, что происходило во время их священных обрядов, было утеряно. Доминиканский священник Диего Дюран описал огромное количество ацтекских ритуалов, которые он изучал. К примеру, существовал фестиваль, посвященный Тескатлипоке, который считался не только богом дарующим жизнь, но и ее разрушителем. Во время этого фестиваля выбирали в жертву человека, которого приносили в жертву богу. Его выбирали из группы воинов, которые были захвачены из соседних государств.
Основными критериями были физическая красота, стройное телосложение и прекрасные зубы. Отбор был очень строгим, не допускали даже какое-либо пятно на коже или дефект речи. Этого человека начинали готовить к ритуалу в течение года. За 20 дней до ритуала ему давали четырех жен, с которыми он мог делать, что угодно, а также ему стригли волосы, как воину.
В день жертвоприношения этого человека одевали в традиционный костюм Тецкатлипоки, вели в храм, после чего четверо жрецов хватали его за руки и ноги, а пятый вырезал ему сердце. Тело затем сбрасывали вниз по лестнице храма.
Сэр Джеймс Джордж Фрэзер был шотландским антропологом, который изучал эволюцию магии в религии. В своем труде он описал страшную темную мессу, которая проводилась в французской провинции Гасконь. Лишь немногие священники знали эту церемонию, а помиловать человека, который провел ее, мог только сам папа.
Проводили мессу в разрушенной или заброшенной церкви с 23-00 до полуночи. Вместо вина, священник и его помощники пили воду из колодца, в котором был утоплен некрещеный ребенок. Когда священник сделал знак креста, он обращал его не на себя, а на землю (делалось это левой ногой).
По словам Фрейзера, дальнейший ритуал невозможно даже описать, настолько он ужасный. Месса делалась с определенной целью - человек, на которого она была обращена, начинал чахнуть и в конце концов умирал. Врачи при этом не могли поставить диагноз и не могли найти лечения.
Согласно убеждениям маори, чтобы сделать новый дом безопасным для его жителей, нужно провести специальный церемониальный ритуал. Поскольку деревья, которые были срублены для строительства дома, могли разгневать бога леса Тане-Махута, люди хотели задобрить его. К примеру, древесные опилки никогда сдували при стройке, а их аккуратно смахивали, поскольку дыхание человека могло осквернить чистоту деревьев. После того, как дом был закончен, над ним произносили священную молитву.
Первым человеком, который входил в дом, была женщина (для того, чтобы сделать дом безопасным для всех других женщин), а затем внутри дома готовили традиционные продукты и кипятили воду, чтобы убедиться, что это безопасно можно делать. Зачастую при освящении дома проводили ритуал жертвоприношения детей (это был ребенок семьи, которая заселялась в дом). Хоронили жертву в одной из опорных стоек дома.
6. Литургия Митры
Литургия Митры - нечто среднее между заклинанием, ритуалом и литургией. Эта литургия была найдена в Большом Парижском магическом кодексе, который был написан предположительно в 4 веке. Ритуал проводился с целью возвышения одного человека через различные уровни небес к различным богам пантеона. (в самом конце находится Митра).
Ритуал выполнялся в несколько этапов. После вступительных молитв и заклинаний дух проходил через различные элементы (в том числе, через гром и молнию), а затем представал перед стражами дверей к небу, судьбой и перед самим Митрой. В литургии также содержались инструкции по подготовке защитных амулетов.
7. Ритуал Барцабеля
Согласно учению Алистера Кроули, Барцабель является демоном, который воплощает в себе духа Марса. Кроули утверждал, что вызывал этого демона и разговаривал с ним в 1910 году. Сверхъестественное существо рассказало ему, что скоро грядут крупные войны, которые начнутся с Турции и Германии, а также, что эти войны приведут к уничтожению целых народов.
Кроули подробно описал свой ритуал для вызова демона: как нужно рисовать пентаграмму, какие имена в нее вписывать, какую одежду должны носить участники ритуала, какие сигилы использовать, как устанавливать алтарь и т. д. Весь ритуал был невероятно длинным набором призывов и разнообразных действий.
8. Жертвенные вестники Уньоро
Джеймс Фредерик Каннингем был британским исследователем, который жил в Уганде во время британской оккупации и документировал особенности местной культуры. В частности, он рассказал о ритуале, который практиковался после смерти короля. Вырывалась яма около 1,5 метра в ширину и 4 метра в глубину. Телохранители мертвого короля шли в деревню и хватали первых девять мужчин, которых они встречали. Этих людей бросали в яму живыми, а затем в яму помещали тело короля, завернутое в кору и коровью кожу. Затем над ямой натягивали покров, сшитый из кож и строили поверху храм.
9. Головы Наска
В традиционном искусстве перуанского племени Наска постоянно встречалась одна вещь - отрезанные головы. Археологи установили, что с головами жертв проводили обряды и ритуалы только две южноамериканские культуры - наска и паракас. После того, как голову жертвы отрезали обсидиановым ножом, с нее счищали кусочки костей и извлекали глаза и мозг. Через череп пропускалась веревка, с помощью которой голову крепили к плащу. Рот скрепляли, а череп заполняли тканью.
10. Капакоча
Ритуал капакоча - жертвоприношения детей у инков. Он проводился только тогда, когда возникали какие-либо угрозы для жизни сообщества. Для ритуала выбирался ребенок, которого проводили в торжественном шествии от селения до Куско, сердца империи Инков. Там на специальной жертвенной платформе его убивали (иногда душили, а в других случаях проламывали череп). Стоит отметить, что в течение длительного времени до жертвоприношения ребенка пичкали листьями коки и спаивали алкоголем.
Радует, пожалуй, то, что большинство из этих кровавых ритуалов канули в лету, как и 10 древних цивилизаций, исчезнувших таинственным образом .
Одна из важных церемоний, проводимых для ребенка в ведической культуре, - это первая стрижка, чудакарана, целью которой было сделать долгой жизнь
ребенка (Ашвалаяна, 1, 17.12). «Жизнь продляется благодаря стрижке, а без нее укорачивается. Поэтому она должна совершаться в любом случае».
Согласно Яджур-веде (3.33) и Атхарва-веде (4.682), чудакарана заключалась в смачивают головы, произнесении молитвы, обращенной к бритве, в приглашении цирюльника, стрижке волос, сопровождаемой воспеванием ведических мантр и пожеланиями ребенку долгой жизни, благополучия, доблести и потомства.
Ведическая литература предписывала провести обряд первой стрижки волос ребенка на первом или третьем году его жизни. В «Ману-самхите» говорилось: «Согласно предписанию священного откровения, обряд стрижки должен быть совершен для всех дваждырожденных в конце первого или третьего года» (2.35)
Как в ведической культуре первая стрижка волос считалась важным ритуалом в жизни человека, точно так же в культуре тюркских народов первая стрижка волос являлась одним из главных ритуалов в жизни ребенка. У казахов, например, эта церемония называлась шашалу. Она проводилась на первом году жизни ребенка и сопровождалась ритуальными обрядами. В переводе с санскрита чудакарана означает «делание прически». Прическа для мальчиков в ведической культуре означала, что их брили наголо, оставляя на макушке прядь волос, которая называлась шикха.
Эта шикха считалась важным атрибутом в облике мужчин, принадлежащих к высшим сословиям. Ведическая литература утверждала, что если мужчина совершает религиозные церемонии, не имея этой пряди волос на макушке, то все его ритуалы считаются недействительными: «Пусть всегда остается со священным шнуром и прядью. Без них совершение религиозных церемоний равнозначно несовершению».
Точно так же у тюркских народов во время первой стрижки волос мальчиков брили наголо, а на макушке оставляли прядь волос, называемую айдар.
В ведической традиции было принято прятать оставшиеся от стрижки волосы ребенка, закапывая их в коровнике или погружая в водоем. Считалось, что волосы - это часть тела, и они могут стать предметом магических действий и заклинаний, поэтому их убирали в недоступное для врагов место.
Тюркские народы также считают, что срезанные с головы волосы необходимо тщательно скрыть: сжечь, закопать или утопить, поскольку через волосы человеку могут причинить вред другие люди, животные или духи. Поэтому оставление пучка волос над теменем означало защиту жизненной силы человека. Во время этой церемонии отец произносил мантру: «Я срезаю волосы ради долгой жизни, хорошего пищеварения, благополучия, хорошего потомства и доблести». Считалось, что во время чудакараны ребенок получает все эти блага.
В тюркской культуре церемония шашалу также предназначалась для долголетия ребенка. «Во время этой церемонии приглашались все взрослые мужчины аула, и самый старший из них первым срезал прядь волос с головы малыша. При этом аксакал произносил пожелание: „Жасынузакболсын!“ - „Долгих лет жизни тебе!“. После этого он передавал ребенка другому старейшине, и затем каждый присутствующий на празднике, проделав то же самое, одарял виновника торжества деньгами или сладостями. И наконец, как в ведической, так и в тюркской культурах церемония первой стрижки волос сопровождалась весельем и угощением всех гостей пиром.
Асель Айтжанова . Следы ведической цивилизации в культуре и религии народов Центральной Азии